Рецензия на фильм Василиса и хранители времени от Сергей Ю. Кравченко

Дед Николай принадлежит к клану бессмертных. Он развозит детям новогодние подарки. Во время очередного визита на Землю волшебник находит маленькую девочку, она становится его внучкой. Смотрите фильм «Василиса и хранители времени». Что может быть проще, чем придумать сказочную историю? Просмотришь пару-тройку статей из энциклопедии «Мифы народов мира», один-другой вечерок проведешь за погружением во вселенную Marvel, одолжишь на часок книгу сказок Андерсена у дочурки, отсюда цитатку, здесь образ, тут сюжетный ход… Вот вам и фэнтезийный сеттинг, а персонажи будут размахивать волшебными причиндалами, метать друг в друга перуны. По этому пути пошел даже такой авторитетный кинодеятель, как Павел Лунгин, запустив на экраны фильм «Василиса и хранители времени». Это история про Деда Мороза… Или про Санта Клауса… Для простоты в фильме персонажа, которого сыграл Сергей Гармаш, именуют Дедом Николаем. Одежка вроде как у нашего Морозко, борода – тоже. Но почему-то в качестве транспортного средства не сани, в которые тройка коней запряжена, а олени. И этот синтетический дед (действие происходит в Москве дореволюционного периода) развозит детишкам подарки не на Рождество, как тогда было заведено, а на Новый Год, хотя эта рокировка светского и религиозного праздников случилась гораздо позже, в советские времена. В общем, дед Гармаш (так будем именовать этого героя для ясности) трудится вместо Ozon как проклятый, и находит… Лучше бы ему опять Чебурашка попался, но нет. Авторы картины одолжили сюжетец не у Успенского, а у Андерсена, чтобы проблем с нарушением авторских прав не возникло. Они позаимствовали главную героиню из сказки «Девочка со спичками». Дед малышку увнучил, но девица оказалась с характером. Она слегка подросла и начала вредничать. Ей бы в Герду превратиться, но на главную женскую роль пригласили Дарью Мороз, а потому девочка Даша выросла Снежной королевой. Команда Лунгина на этом не успокоилась. Сценаристы (четыре человека, двое по фамилии Лунгин) разошлись. Постмодерн – так постмодерн, эклектика – так эклектика. Ладно: ласковый плагиат. В череду персонажей пристраивается пес, который потом превращается в человека. Он верно служит своей снежной хозяйке. Скажите, как его зовут? Правильно: Бу-ра… то есть, конечно, Руслан. Мы ведь знакомы с творчеством Георгия Владимова, знай наших. Дальше – больше. Кошмарный эвгемеристичный пролог, в котором теория большого взрыва переплетается с книгой Бытия и младшей Эддой, вводит самый примитивный набор персонажей, неких хранителей времени. Попутно зрителям предлагают теоретическое обоснование самой идеи возникновения пространственно-временного континуума, от которой содрогнулись бы Эйнштейн заодно с Прустом. Зато зрители увидят главного злодея. Это Хеймдаль. У Снорри Стурлусона он – хранитель священного древа Иггдрасиль, поединщик с Локи во время Рагнарёка. А у Лунгина это просто обряженное в какие-то обноски чучело с ногтями, ни разу не испытавшими на себе благотворное воздействие маникюрных ножниц. Как провалить фэнтезийный проект? Для начала – максимально убогий сеттинг. Это у команды Павла Лунгина получилось просто на загляденье. Скопище хранителей времени, которое должно было вроде как слегка ужасать и восхищать зрителя, порождает у просвещенных людей ностальгическое воспоминания о картинах Босха с полупародийныными уродцами в инфернальных пучинах подсознания автора. У создателей «Василисы и хранителей времени», оказывается, такие пучины тоже имеются. Сцены с обрушением жертв Даши в ее подсознание восхищают идиотизмом гомерических масштабов. Такое даже Юнгу не могло бы присниться! Чтобы окончательно добить публику, нужно пригласить команду сценаристов, из которых русским языком владеет только один человек, да и то, скорее всего, изъясняется на нем с французским прононсом (вы догадались, это Лунгин-старший, имеющий французское гражданство). И эта великолепная четверка начинает феерить с первых минут картины. У девочки Даши нет абсолютно ничего, кроме «тряпичного пупса». Господа сценаристы, «пупс» и «кукла» не синонимы. Тряпичный пупс – это оксиморон, таких кукол, имитирующих младенцев, принято делать из пластмассы или резины. Так что изобретателя подобной грамматической конструкции можно пожаловать званием Главначпупса. И это всего лишь цветочки. Ягодки появляются, когда мы слышим такие перлы высокого штиля, как «наступает дыра во времени» или «время ворвалось в Дашу и распрямилось». Представляете, каково это бедной девушке, когда в нее нечто проникает (пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает), а потом распрямляется? А Василиса, которая волей авторов постепенно превращается из милой Снегурочки в дурковатую Грету Тунберг, обожает порассуждать про «глобальное потепление климата». Мне было очень грустно за Леонида Ярмольника, который читал закадровый текст. Интересно, он краснел, когда, изображая сказовый стиль, вливал в уши зрителей чудовищный стилистический коктейль: «шли годы, а Даша торчала в шаре и бесилась»? Наверное, чтобы не заторчать от этой галиматьи окончательно, седобородый Ярмольник утешался поговоркой, вложенной в его уста шаловливыми сценаристами: «Старость – это когда уже ничего не бесит».